Александр Зацепин, композитор, Народный артист России, написавший музыку к таким фильмам, как «Бриллиантовая рука», «Операция Ы и другие приключения Шурика», «Кавказская пленница», «Иван Васильевич меняет профессию» и другие 10 марта отмечает 90-летие. О трудностях работы с Леонидом Гайдаем, секретах шлягера и современной киномузыке маэстро рассказал в интервью ТАСС.
- Александр Сергеевич, как получилось, что ваш юбилейный концерт прошел еще 8 марта?
- Это была не моя идея, я очень удивился — как-то раньше времени, еще до юбилея не дожил, а концерт уже будет. Но организаторы сказали, что это ничего страшного, можно ведь и через полгода праздновать. Правда, это все-таки позже, а тут — раньше, не логично.
- И вы согласились? Вы не суеверны?
- Нет, совсем. Многие, например, боятся числа 13, но, если мне где-то дают этот номер, я беру. Мне все равно.
- Перед концертом вы каждый день проводили на репетициях. Вы всегда так следите за готовящимися проектами?
- Всегда. За прошлым юбилейном концертом я тоже следил. Каждый раз приходится готовить какую-то программу, иногда приходится делать партитуры, если какой-то другой исполнитель. Такая работа. Иногда я высказываюсь, когда мне хочется какого-то конкретного решения. Но здесь были приятные исполнители, все-таки филармония, никого из поп-музыки.
- Вы строгий автор?
- Когда что-то задумываешь, хочется, чтобы это звучало так, как ты себе это представляешь. Должно быть удовлетворение, что я сделал работу, а не что-то непонятное. Ведь что нужно, чтобы песня стала хитом, шлягером? Кроме того, что музыка должна быть на высоком уровне, на высоком уровне должны быть стихи, исполнители, аранжировка. К тому же, надо все записать, смикшировать, чтобы звучало, как надо.
Когда-то я даже дома построил свою студию. Почти все самые известные песни, которые пела Пугачева, были записаны у меня дома. Или, скажем, музыкальный фильм «31 июня». Ко мне приходили музыканты, там был большой зал, более 45 метров, вся техника. На «Мосфильме» и других студиях была допотопная аппаратура. А мне хотелось, чтобы на записи – на пластинке, в кино – все было так, как я задумал. А когда записывался в другом месте – ничего не слышно, от аранжировки не оставалось ничего. Только голос и шум. Это было очень обидно.
- А от исполнителей приходилось отказываться, когда они что-то делали не так?
- Да. Бывало, что потом я просто записывал ту же песню с другим исполнителем, а предыдущую запись не использовал.
